Город смерти [Вавилон-17, перевод изд-ва `Мэлор`] - Самуэль Дилэни

Казалось, продолжения быть не может. На лице Джебела отразилось сожаление и любопытство. Ридра поняла, что сожаление не о двойной смерти внизу на палубе, это досада джентльмена, пойманного за неблаговидным занятием. А любопытство касалось ее реакции. Она поняла, что сама ее жизнь зависит от того, поддастся ли она спазмам желудка. Она видела, что он готовится что-то сказать, он уже начал говорить, и она сказала за него:

— Они используют беременных женщин на боевых кораблях. — У них обостренная реакция.

Ридра ждала, что он расслабится — так и есть.

Батчер вышел из небольшого лифта. Он подошел к ним, нетерпеливо ударяя кулаком по бедру.

— Они облучают все перед схваткой. Не желаю ничего слушать. Вторично за два последних месяца.

Внизу люди с «Тарика» и взвод столпились над телом.

— Батчер, вы вызвали любопытство капитана Вонг, голос Джебела был мягок и холоден. — Капитан спрашивает, что вы за человек, а я не могу ответить. Может, вы объясните, почему…

— Джебел, — сказала Ридра, ее глаза в поисках его взгляда, наткнулись на мрачную улыбку Батчера. — Я хочу сейчас отправиться на свой корабль и осмотреть его перед демонтажем.

— Нет, не чудовище, Брасс. — Ридра раскрыла дверь капитанской каюты «Рембо» и вошла внутрь. — Всего лишь применяющийся к обстоятельствам. Точно так…

И она многое сказала ему, пока украшенный клыками рот Брасса не скривился улыбкой. Он покачал головой.

— Говорите со мной по-английски, капитан. Я не понимаю вас.

Она взяла с подставки словарь и положила его на стопку карточек.

— Простите, — сказала она. — Этот язык захватывает. Когда изучишь его, все кажется таким легким. Унесите эти записи. Я хочу еще раз просмотреть их.

— А что это?

Брасс взял у нее записи.

— Транскрипция последних разговоров на Вавилоне-17 в Военном Дворе, как раз перед нашим взлетом.

Ридра нацепила катушку на валик и начала прослушивать.

Мелодичный поток полился через помещение и подхватил ее, через десять-двадцать секунд она начала понимать суть происходящего, заговор уничтожения ТВ-55 возник перед ней с галюцинаторской ясностью.

Попадались отрывки, которых она не понимала, и тогда она билась о стену непонимания… Слушая, она плыла в мощном психическом потоке. Не понимая, она теряла дыхание от шока, слепла, трясла головой, один раз случайно прикусила язык, потом понимание возвращалось.

— Капитан Вонг!

Это был Рон. Она повернула голову, теперь слегка болевшую, и посмотрела на него.

— Капитан Вонг, я не хотел беспокоить вас.

— Ничего, — сказала она. — Что случилось?

— Вот что я нашел в каюте пилота.

Он держал катушку с лентой. Брасс все еще стоял у двери.

— Откуда она?

Черты лица Рона напряглись.

— Я только что прослушал ее вместе с помощником. Это требование капитана Вонг, или кого-то еще, разрешение взлета, а также распоряжение помощнику на старт.

— Понятно, — сказала Ридра.

Она взяла катушку. Потом нахмурилась.

— Но эта катушка из моей каюты. Я использую такие трехчастевые катушки, которые захватила из университета. Все остальные катушки на корабле четырехчастевые. Запись сделана здесь.

— Значит, — сказал Брасс, — кто-то пробрался сюда в наше отсутствие.

— Когда меня нет, эта каюта заперта так тщательно, что даже Лишенная Тела муха не смогла бы пробраться в щель. — Ридра покачала головой. — Мне это не нравится. Не знаю, где нас ждет осложнение в следующий раз. Но, во всяком случае, я теперь знаю, что делать с Вавилоном-17.

— А это что? — спросил Брасс.

В дверях стоял помощник, глядя через украшенное цветком плечо Рона.

Ридра смотрела на экипаж. Что лучше — неуверенность в себе или недоверие?

— Я не могу сказать вам этого сейчас. Но это очень просто. — Она подошла к двери. — Я хотела бы вам ска зать. Но после всего этого получится немного глуповато. Но я хочу говорить с Джебелом!

Шут Клик взъерошил свои перья и пожал плечами.

— Леди, я уважаю ваши желания превыше всех на этой «горе», кроме желания Джебела. Он желает, чтобы его не беспокоили. Он обдумывает цели «Тарика» на следующий временной цикл. Он должен тщательно взвесить все течения, учесть даже вес звезд вокруг нас. Это трудная задача и…

— Тогда где Батчер? Я спрошу у него, но я предпочла бы поговорить непосредственно с…

Шут указал зеленым ногтем.

— Батчер в биологической лаборатории, пройдите через зал и поднимитесь на первом лифте слева до двенадцатого уровня.

— Спасибо.

Ридра двинулась по ступеням в общий зал.

Поднявшись на лифте, она обнаружила большую раздвижную дверь и нажала входной диск. Створки раздвинулись, и она замигала от яркого зеленого света.

Круглая голова и могучие плечи Батчера вырисовывались на фоне булькающего бассейна, в котором плавала крошечная фигура — пена от пузыря, поднимающегося от фигурки, окутывала ее ноги, скрученные руки и голову, а младенческие волосы развивались в крошечных водорослях.

Батчер повернулся, увидел Ридру и сказал:

— Умер. Еще пять минут назад он жил, — яростно кивнул он. — Семь с половиной месяцев, он должен был выжить. Он был достаточно силен. — Кулаком левой руки он ударил по ладони правой, как делал это в общем зале. Движущиеся мускулы успокоились. Он ткнул пальцем на операционный стол, где лежало тело женщины. — Сильные повреждения внутренних органов. Много админальных некрозов. — Он повернулся так, что теперь его палец указывал через плечо на плавающий плод и грубый жест приобрел неожиданно экономную грацию. И все-таки он должен был выжить.

Батчер выключил свет в бассейне, и выделение пузырей прекратилось. Он отошел от лабораторного стола.

— Что угодно, леди?

— Джебел планирует курс «Тарика» на следующий месяц. Не можете ли вы спросить его…

Она остановилась и спросила: — Почему?

«Мускулы Рона, — подумала она, — живые шнуры. У этого мужчины мускулы призваны скрывать его внутренний мир. Но что-то прорывалось изнутри, снова и снова ударяясь о щит мускулов.»

— Почему, — повторила она, — почему вы старались спасти ребенка?

Лицо его исказилось, левая рука окружила примету каторжника на бицепсе правой, как будто рана начала жечь. Потом он с отвращением отвел руку.

— Мертв. Больше ничего хорошего. Что угодно, леди?

То, что прорывалось наружу, отступило. Отступила и она.

— Я хочу знать, сможет ли Джебел доставить меня в Администрацию Союза. Я должна передать важную информацию, касающуюся Захвата. Мой пилот сказал мне, что Спецелли Снэп тянется на десять гиперстатических единиц, каждая единица может быть преодолена лодкой-«пауком», а «Тарик» сможет все время оставаться в зоне радиозащиты. Если Джебел сопроводит меня в штаб-квартиру, я гарантирую ему покровительство и благополучное возвращение в самую отдаленную часть Снэп.

Батчер посмотрел на нее.

— Весь путь вниз по Языку Дракона?

— Да. Брасс сказал мне, что так называют конец Снэп.

— Гарантируется покровительство?

— Верно. Я покажу вам свои бумаги, подписанные генералом Форестером, если вы…

Но он махнул рукой, чтобы она замолчала.

— Джебел! — сказал он в стенной интерком. Разговор велся направленно, поэтому она не могла слышать ответ. — Направьте «Тарик» вниз по Языку Дракона в первом цикле.

Последовал вопрос или возражение.

— Направляйтесь вниз по Языку, и все будет хорошо.

Батчер кивнул в ответ на неразличимый шепот, а потом сказал: — Он умер.

Батчер выключил интерком и повернулся к Ридре.

— Все в порядке. Джебел направит «Тарик» к штаб-квартире.

Ее начальное недоверие сменилось изумлением.

Изумлением сопровождала бы она и его безусловное подчинение ее плану разрушения защиты корабля Захватчиков, если бы Вавилон-17 не поглотил ее полностью.

— Что ж, спасибо, — начала она, — но вы даже не спросили меня…

Она решила выразиться иначе, но Батчер сжал свой кулак.

— Знать, что корабль должен быть уничтожен. — Он ударил кулаком в грудь. — Теперь идти вниз по Языку Дракона. «Тарик» идет по Языку Дракона.

И он снова ударил себя кулаком в грудь.

Ридра хотела задать вопрос, но поглядев на мертвый зародыш в темной жидкости, только сказала: — Спасибо, Батчер.

Выйдя в распахнутую дверь, она обдумывала его слова, стараясь найти какое-нибудь объяснение его действиям. Даже грубая манера, с которой он говорит…

Его слова! Догадка пронзила ее, и она снова поспешила по коридору.

— Брасс, он не может сказать «я»!

Ридра перегнулась через стол, побуждаемая возбуждением и любопытством.

Пилот сомкнул когти вокруг своего питьевого рога.

Деревянные столы в общем зале накрывались для ужина.